...заставляет текст звучать так, как и должен звучать этот один из лучших текстов российской литературы, - свободно, громко, без оглядок на политический момент. Это одна из главных заслуг Бородина в постановке - он возвращает веру в текст, в слово, не насилуя его, не добавляя от себя ничего, кроме спокойного деликатного осмысления.

...ум без души - ненастоящий ум. Вот и Алексей Бородин поставил пьесу Грибоедова о том, как трудно, но необходимо сохранить в себе живую душу и быть свободным человеком наперекор всему.

Алексей Бородин поставил очень хороший спектакль. Легкий, соразмерный, стремительный, лаконичный. Действие осовременено самую чуточку: узкие брючки и кургузые пиджачки нечувствительно сменяются цветными фраками и жилетами, бальные платья - курточками-болеро. Чацкий вообще одет в черную долгополую шинель: не то потусторонний гость, не то матрос-братишка.

Из предметов быта стоит карета в натуральную величину с фонарями, в кожаной обивке изнутри. С первых минут действия она как будто бы дожидается Чацкого. Мы же помним, что в финале он должен крикнуть: "Карету мне, карету!.." Но до финала еще далеко.

Бородин поставил спектакль, максимально близкий к грибоедовскому тексту, отчего знакомые со школьной скамьи строки зазвучали предельно современно и иногда даже еще более остро, чем обычно.

"Горе от ума" на сцене РАМТа - почти как свежий номер газеты, монологи главного героя прерываются аплодисментами и возгласами зала. И вся неразрешимая за двести лет проблематика обостряется на глазах публики.

Трагедия Чацкого в неспособности, скорее даже в нежелании находить общий язык ни с кем. Он возвращается по зову сердца к любимой девушке, ждет встречи с Фамусовым. Но за три года изменился не только Чацкий, изменились и когда-то близкие ему люди - Софья и ее отец. И векторы этих изменений противоположны.

В каждом герое - глупом, наивном, доверчивом, смешном, нелепом - живет своя правда. Актеры любят своих персонажей и передают эту любовь зрителям. Среди них - удивленные и заинтригованные старшеклассники: неужели обязательная классика может волновать и звучать так искренне?

"Горе от ума" в РАМТе - это признание худрука в любви своей труппе. Каждому актеру, вне зависимости от величины роли, он обеспечил тут яркий бенефис и свою минуту славы.

Падает снег, Петрушка нарезает круги на коньках, пока мирно почивает барин. Одним словом, идиллия, да еще и с фантастически красочной световой партитурой. Как любой читатель комедии Грибоедова, ты думаешь о том, что художник заботливо приготовил карету специально для главного героя и что в финале она увезет его "вон из Москвы". Как бы не так.

В зале много и с удовольствием смеются, как слыша знакомые со школьной скамьи реплики, так и по ходу действия. Это ли не верное свидетельство того, что комедия останется бессмертной и следующие 200 лет.

...в РАМТе все, как прописано у юного Грибоедова, и текст практически без купюр. И хотя многие понятия его времени сегодня населению совсем непонятны в силу их многолетнего отсутствие в нашей жизни (как-то: английский клоб и клоб фармазонов, стихи в альбом, наличие в семьях побродяг с "билетами") и прочих понятий, безвозвратно ушедших и канувших в небытие, действие захватывает с первых же сцен.

Карета как жизнь, как судьба, как рок. Она становится еще одним участником пьесы. От нее ожидаешь смертельного выстрела в сердце Чацкого. Но карета безмолвствует, просто ждет, как могила. Ты можешь уйти от Софьи, от Фамусова, от московских бабушек. Ты можешь плюнуть в Молчалина. Но сможешь ли ты не заказать карету?

Первое впечатление от нового спектакля в РАМТе - легкость, прозрачность, романтический порыв. Патина времени снята уверенной рукой. Белые громады колонн и арок кажутся невесомыми и будто висят в воздухе, продуваемые тем самым ветром странствий, который зачем-то занес молодого насмешника в душную фамусовскую Москву. И только большая черная карета в центре сцены, похожая не то на катафалк, не то на броненосец, напоминает о том, что так просто отсюда не выберешься.

...вопреки ожиданиями в финале карета так и останется на сцене вместе с Фамусовым и Софьей, а Чацкий уйдет туда же, откуда и пришел - по лестнице на балкон. Но походка будет уже не столь уверенной, как в начале, он будет постоянно падать, спотыкаться... И снег... В простых декорациях эта едва заметная деталь, кажется, тоже имеет большое значение - как олицетворение холода и расчетливости вместо горячего сердца и пылких подлинных чувств.