Хоровод любви и ненависти 


Лидочка, Галина Петровна и Маруся - три поколения семьи Линдт. В 1918 году будущего гения-ядерщика Лазаря Линдта, смешного юношу-сироту в тулупе, усыновила добрая бездетная Маруся. Он стал членом ее семьи и втайне полюбил совсем не сыновьей любовью - женщину старше себя на 30 лет. После войны в закрытом городе Энске он, уже старичок и светило советской науки, влюбляется в молоденькую Галину Петровну и похищает в новую для нее безбедную жизнь. Галина Петровна искренне ненавидит своего престарелого мужа: "За четыре года вдовства она забыла чувство омерзения к нему". Спектакль начинается со сцены самоубийства внучки Лазаря Линдта Лидочки, унаследовавшей его гениальность и опасное для чувств Галины Петровны внешнее сходство. Лидочка "живет как породистая болонка", но тоскует по полному любви дому, который был у счастливой Маруси и которую любили все, "даже цветы". Гениальный физик появляется на сцене то в виде наброшенного на стул пиджака, то "выглядывает" из Лидочки, нарядившейся в его тулуп.


Впечатления


Танец слов


От сценической адаптации плотно набитого эпитетами, причастиями и вставными конструкциями романа Марины Степновой ждешь облегченной версии этого стилистического фейерверка, но не тут-то было. Три героини со сцены произносят такой же густой, изобилующий грамматическими украшениями текст, причем с ясностью и скоростью, которой позавидовал бы какой-нибудь чемпион по скороговорению. В потрясении навострив уши и опасаясь пропустить что-то важное, до конца спектакля уже не можешь оторвать глаз от трех актрис на сцене. На электронных часах мелькают годы, военные в произвольном порядке чередуются с позднесоветскими, обозначая хронологические пункты развернувшихся на сцене драм нескольких женских поколений одной семьи. Актерское трио из Антонины Писаревой, Дарьи Семеновой и Анны Ковалевой движется в этом условном временном потоке в каком-то удивительном танце, где слово вырастает из жеста, а движения расцветают из слов. В идиллических семейных сценах это практически грации с "Весны" Боттичелли, в драматических - потемневшие от сарказма танцовщики Матисса. Полных два часа без антракта пролетают абсолютно незаметно. 


Фишки


Вплотную к сцене


Зрители заходят в зал через сцену и рассаживаются на семи рядах нависающих над ней кресел, оказываясь в энергетическом поле сценического действия. Теперь мы соучастники женских драм: вдыхаем пары диоровского "Пуазона" за немыслимые триста рублей, которым окропляет себя Галина Петровна, курим с ней папиросы, что должны убить ее будущего ребенка, и очень хотим бросать вместе с Марусей в муку роскошное пышное тесто. "Оказалось, что это так просто, надо всего-навсего набрать полную грудь воздуха и сказать, просто сказать: я хочу остаться", - последние слова Лидочки со сцены звучат как настоящий манифест жизни. Не факт, что этот спектакль оценят мужчины, но наверняка отметят все, кто соскучился по красивому и сложному сценическому слову. 


Отзывы


"Для 8 марта очень подходит"
"Нет, это цветы не артистам, а мои. Хотя, может, артистам отдать?"
"Книга классная, спектакль очень похож".





Наталья Бабахина // Газета Метро