Причастие буйвола

Алексей БОРОДИН взял за основу сценарий Эбби Манна, по которому в 1961 году был снят знаменитый фильм Стэнли Крамера "Нюрнбергский процесс" с Бертом Ланкастером, Спенсером Трейси, Марлен Дитрих и Максимиллианом Шеллом. В действие спектакля РАМТа введены кабаретные вокальные и танцевальные номера (в программке постановщик отметил, что жанр "политического кабаре" был любимым жанром Брехта) и сцена из "Фиделио" Бетховена. В "Нюрнберге" занята почти вся труппа РАМТа.

Главной фигурой в "Кабаре Брехт" Юрия Бутусова стал сам Бертольт Брехт - ББ - великий драматург, писатель и теоретик, чьи книги сжигались в Третьем Рейхе на костре, оппозиционер и эмигрант из фашистской Германии. Героем "Нюрнберга" Алексея Бородина стал Эрнст Яннинг - один из самых блестящих юристов Германии, ставший столпом гитлеровской юриспруденции.

Не сговариваясь, постановщики представили нам две модели поведения в ситуации, когда в твоей стране торжествует фашизм: эмигранта, бросившего вызов режиму, и чиновника, решившего служить стране, несмотря на то, что приходится поступиться заветными идеалами и простой порядочностью…

Эрнст Яннинг (Илья ИСАЕВ) монументально неподвижен. Он прихлебывает пиво, всматривается в обвинителя, в судью, чуть брезгливо отстраняется от своего красноречивого адвоката дьявола (Евгений Редько). Когда сотоварищи по скамье подсудимых напоминают, что сейчас надо держаться вместе, он скупо цедит слова: "Самое противное, что со мной случилось, - это то, что я оказался в вашей компании".

Основная мысль спектакля Алексея Бородина разворачивается с неотвратимой и убеждающей логичностью. Частные случаи судебной системы, которая поставила на поток стерилизацию умственно неполноценных, а потом стала обсуждать стерилизацию и своих противников, сменяются цифрами о погибших в Освенциме и Дахау… "Как только мы стали фашистами, у нас тут же появилась масса союзников, которых никогда не было, пока мы были демократическим государством", - скажет в своем выступлении на процессе Яннинг.

Ни Бутусов, ни Бородин не стараются "натянуть" мысли и чувства давностью в одну человеческую жизнь на сегодняшние события. Однако для обоих режиссеров жизненно важно, что все мысли Брехта о фашизме и Нюрнбергский процесс смыкаются с нашим днем так плотно, что иголки не подсунешь.

"Наше государство так любит мир, что даже войну ведет необъявленную", - когда сказано? В сегодняшней газете или в прошлом веке?

В коллизии Человек - Государство обоих режиссеров интересует именно Человек. Времена и Родину не выбирают, но вот за свою жизнь отвечаешь только ты сам. Прячешь ли голову, как страус, послушно внося свою лепту в создание воинской машины (одна из лучших сцен в "Кабаре Брехт" - старуха, сдающая свои медные котелки для литья пушек). Становишься ли винтиком системы из-за соображений патриотических, как Яннинг, принявший причастие буйвола. Подчиняешься ли приказам сверху, как дисциплинированный солдат - Прокурор Лоусон (Степан МОРОЗОВ) в "Нюрнберге" отказывается от обвинений после нажима начальства, которое не хочет ссориться с Германией ввиду советской угрозы. Или, как Брехт, идешь против течения, рискуя всем, кочуешь беженцем из страны в страну, и эта кочевая жизнь убьет любимую женщину, и тебя не будет рядом в ее смертный час, и грех не замолить, - но как по-другому, если ты чувствуешь себя ответственным за собственные слова и тексты.

В "Кабаре Брехт" и в "Нюрнберге" главные герои сами выступают своими главными обвинителями и судьями. И долго в памяти звучит эхо финальных слов судьи Хейвуда (Александр ГРИШИН): "Мы - это то, во что мы верим, что защищаем. Даже если защищать это невозможно".

Ольга Егошина
"Новые Известия"