Тьма и свет, добро и зло, хотим мы того или нет, сосуществуют в окружающей жизни, так же как и внутри любого человека. И что станет главенствующим в тот или иной момент, может зависеть как от него самого, так и от простой случайности - такой, к примеру, как излишняя старательность камердинера, решившего подремонтировать истрепанный веер, а в итоге случайно поменявшего магическую силу его черной и белой сторон с точностью до наоборот. Но, как известно, в каждой случайности есть своя закономерность.

Разницу между "белой" и "черной" версией Алексей Бородин разыграл как главный козырь своей постановки. Спектакли построены таким образом, что смотреть только один из них не так интересно, как оба друг за другом. Только в дуэте они приобретают объем и необходимый контекст. Причем сначала нужно сходить на "белую" версию, а потом на "черную", в обратном порядке пропадет весь эффект.

"Инь и Ян" - спектакль, на который рекомендуется ходить людям с 10 до 80 лет. Это безусловный сценический бестселлер со всеми признаками успешной жизни. При этом обе его составляющие - и литературная, и сценическая - обладают хорошим качеством. Если бывает такой процесс "смотрения" спектакля как чтение запоем интересной книжки, то вот это и есть жанр спектаклей Акунина - Бородина - Бенедиктова.

Это отличная детская история, вполне подходящая для Молодежного театра, потому что кроме интриги в ней есть еще и мораль: таинственный японский веер позволяет своему владельцу обогатиться, разрушительно воздействовав на мир, или пострадать, но сделать благо для человечества. Что выберет герой - неизвестно, равно как неизвестно, какая версия пьесы, черная или белая, мужская или женская, будет сильнее востребована публикой.

Детектив на сцене разыгран блестяще, как красивая шахматная партия. Режиссер Алексей Бородин нашел идеальный алгоритм к литературной основе редкого для сцены жанра - детектива: прежде всего жесткий ритм во всем - музыка, раскадровка мизансцен, смена декораций. Причем декорационная деталь - японская ширма - чуть ли не главный двигатель сюжета. Она отбивает картину от картины, из-за нее являются герои, а в финале, четко регулируемая барабанным ритмом, открывает зрителю ожившие сюжеты японских гравюр.

В Черной версии больше Японии, больше Востока, больше мистики, больше нераскрытых тайн, но я и сейчас не могу сказать, какую бы из них я хотел бы посмотреть вновь больше. Наверно, обе. Иначе Акунин не был бы Акуниным - его сюжеты не бывают скучными, а РАМТ не был бы молодежным театром, если бы с таким задором не поставил эти спектакли.