Деликатный документальный театр

В 91-й комнате "Балтийского дома" артисты РАМТа Нелли УВАРОВА и Сергей ПЕЧЕНКИН дважды сыграли "Деревню…", после одного из показов прошло обсуждение. Это маленький спектакль, всего лишь час, и разговор после длится фактически столько же, если не дольше. Маленький спектакль, приоткрывающий дверь в огромный, бесконечный мир.

Программка сообщает: "Социальный проект „Деревня и я“ - результат Лаборатории по поиску новых форм коммуникации театра с современными детьми и подростками". Режиссер Дмитрий КРЕСТЬЯНКИН и драматург Элина ПЕТРОВА отправились в экспедицию по школам в отдаленные и малонаселенные регионы России. Там авторы будущего спектакля собрали интервью у школьников, задавая им примерно одни и те же вопросы - о планах на будущее, о мечтах, о родителях и одноклассниках, о том, что тревожит и что радует в жизни… Документальные монологи смонтированы в композицию, каждая часть которой представляет одну из деревень, а материалы, оставшиеся за пределами итогового текста, собраны в видеофильм, размещенный на сайте РАМТа. Мне кажется это очень хорошим и честным жестом создателей по отношению к тем подросткам, чьи интервью не звучат со сцены. В фильме можно посмотреть на лица ребят (в финале самого спектакля тоже возникает галерея лиц подростков, героев "Деревни…"), услышать их реальные голоса. Такое уважительное отношение авторов к "донорам" проявляется вообще во всем строе спектакля. Тут нет никаких спекуляций. Я назвала бы эту работу деликатной, что особенно важно для "коммуникации с подростками", которой и занимались в РАМТе. Ведь не стоит отдельно пояснять, насколько мало деликатности и мягкости в нашей жизни в принципе и в жизни школьника особенно.

В спектакле-путешествии несколько остановок: села Головтеево (Калужская область), Ильинское (Тверская область), Выкса, Ближне-Песочное, Ближне-Черное Нижегородской области, Малая Вишера и Взвад Новгородской области, Сабуро-Покровское и Глазок Тамбовской области. Расстояние от Москвы - от 141 до 575 км, население - от 500 человек до 10000. Могли быть и другие населенные пункты, и другие школы, но театральный проект реализовывался совместно с общественной программой "Учитель для России", в рамках которого молодые специалисты из разных сфер проходят переподготовку и на два года отправляются в регионы работать учителями. Выбор маршрутов для создания спектакля, таким образом, был связан с теми местами, где есть эти молодые педагоги.

В спектакле голоса взрослых - а именно, преподавателей - звучат только дважды. Один раз учитель благодарит за внимание к ребенку, другой раз - порицает. Например, так мы узнаем, что у мальчика Никиты, только что подробно рассказывавшего о друзьях и об отце, который работает в Москве, на самом деле нет никаких друзей, а папа ушел из семьи, и ситуация тяжелая, денег нет, Никита иногда даже ест только раз в день. Оборотная, теневая сторона жизни мальчика показана буквально: актеры поворачиваются спиной к зрителям, надевают капюшоны черных толстовок и дуэтом "озвучивают" роль учителя. Такой ход дает возможность предположить, что буквально за каждым из рассказов детей может скрываться что-то еще, необязательно противоположное, но не до конца проявленное в слове. Жизнь ведь намного сложнее того, что о ней можно выговорить.

Во втором случае укоризненный голос учителя (директора школы) отчитывает авторов (режиссера и драматурга) за то, что они дали камеру в руки "несознательным" ученикам. Не тех детей, мол, выбрали, надо было взять олимпиадников. "Непедагогично поступили" гости из столицы. "Это не те дети". Грустно слышать такое, сразу рисуется система отношений в школе, понимаешь, как в голове директора ученики ранжируются на "тех" и "не тех". И драматургически верно, что уничижающая оценка учителя здесь звучит рядом с монологами самих ребят, которые на поверку оказываются не идеальными, конечно, не удобными паиньками, а сложными личностями с особенным, очень индивидуальным взглядом на мир. Что, собственно, и требовалось доказать, как сказали бы мы на уроке геометрии.

"Деревня и я" сделана, в том числе, для просвещения московских школьников, для расширения их представлений о жизни за пределами МКАД. На показы иногда привозят тех самых ребят, что участвовали в опросах - самих героев спектакля, иногда впервые попадающих в театр, и в этих случаях во время обсуждения происходит живая встреча "деревенских" с "городскими" (один из вопросов анкеты, на которую отвечали ребята в ходе интервью: "что бы ты спросил у городских"). Но основной зритель РАМТа, конечно, столичный человек, для которого сегодняшняя деревня - это место малоизвестное. Здорово, что создатели совершенно не относятся к своим героям как жителям экзотического острова, не рассматривают их через лупу, как диковинных насекомых. Мы не сталкиваемся в этом спектакле с чем-то из ряда вон выходящим, наоборот - тут все абсолютно нормально, как везде.

Это документальный театр повседневности, и, думаю, это принципиально.

Да, нам не рассказывают о беспробудно пьющей деревне, о катастрофической бедности или еще о чем-то ужасающем. Проскальзывает в речи того самого директора: "…отец сидит, и сын по его стопам пойдет". Дальше мы слышим монолог Кирилла, и его глазами видим горестную ситуацию в семье, где и мать-инвалид, и младшая сестра больна с рожденья, и с отцом беда… "Дома туго", - говорит парень. "Здесь в этом мире, системе вещей, нету никакой справедливости вообще. Ноль". Но рассказ его идет дальше и выводит из этой топи наверх, к свету. Спокойно, без пафоса (да откуда бы ему взяться у пацана?) Кирилл говорит о Библии, которую он себе в телефон закачал. О смирении. О любви.

Артисты существуют на сцене, в полутора метрах от зрителя, тоже без всякого пафоса, очень естественно и легко. Интонируют сдержанно, скупо - одним аксессуаром вроде бейсболки, очков, рюкзака - обозначают персонажей. В актерскую задачу не входило "снятие копии" с реального человека, Нелли Уварова и Сергей Печенкин работали с пьесой, а не с видеозаписями интервью, поэтому своих героев они ищут и находят именно в тексте - как бывает и при постановке художественного произведения, где герои выдуманные. Но рисунок эскизных "ролей" точен, и впечатления от персонажей возникают очень конкретные. Вот девочка-отличница, пытающаяся сказать все правильно, как надо (но все-таки проговаривающаяся о том, что в деревне "не очень"). Вот мальчик, изо всех сил гнущий линию, удобную матери ("я буду военным, это перспективно"), но внезапно полностью отпускающий себя в мечты о музыке, о призвании к сцене ("только не говорите маме"). Вот безбашенный пацан, вот одинокий мальчишка-фантазер, вот наивный философ. Вот тихая домашняя девочка, внутри себя серьезно разбирающаяся с жизненными ценностями. Вот умная и остро чувствующая девчонка, не готовая примириться с серыми буднями и отсутствием перспектив в умирающей деревне. И еще одна - безошибочно чувствующая фальшь, ложь, несправедливость, смело и горько констатирующая: "Ты в России - умирай - не жалко". Монолог Вики, ранящий, откровенный и разоблачающий, у Нелли Уваровой звучит с огромной внутренней болью. Тут настоящая кульминация мыслей и чувств создателей спектакля, точка эмоционального соприкосновения со всеми героями, с подростками, живущими сегодня в России (неважно - в деревне или в городе), имеющими право на будущее, на свободу, на хорошее образование, на реализацию себя, на понимание и поддержку со стороны взрослых, приведших их в этот мир - такой, как он есть.

"Деревня и я" - документальное роуд-муви. Между остановками в пути зрители смотрят видеокадры с бесконечно бегущей дорогой, с лесами и полями средней полосы (не слишком радостные пейзажи). Музыка звучит фоном, иногда звук словно просыпается и заполняет собой пространство - плей-лист составлен самими подростками, это их рэп и хип-хоп, их ритмы и мелодии. Финал накрывает раздумчивая, грустно-светлая композиция TARA202 с говорящим названием "Реинкарнация".

Напой мне ветер напойте горы напой мне боже как мне идти...

Евгения Тропп
Петербургский театральный журнал