Российский академический
Молодежный театр
+7 (495) 692-00-69 (касса)
Театральная пл., д. 2
В РАМТе рассказали правду о не блистающем мире Александра Грина
В майские выходные Российский молодежный театр показал премьеру - "Человек летающий". Кажется, одно название звучит как вызов современному обществу, где человек, возомнивший себя свободным интеллектуалом, на самом деле оказался измельчавшим, ползающим и пропаще-материальным. Режиссер Екатерина Гранитова, на счету которой немало интересных постановок, в помощники призвала Александра Грина, его биографию и произведения. Вот уж кто умел красиво летать во времена, к тому совсем не располагающие, - 20-30-е годы прошлого века. Кстати, ни к какой кругленькой дате писателя-романтика премьеру не подгоняли.
Для своего "Человека летающего" Гранитова выбрала небольшое белое пространство в театре, куда надо подниматься по узкой лестнице. Пока зрители разбираются с местами ("Где тут у вас первый сектор? А второй?"), звучит музыка. Ровно посередине между секторами за пианино сидят двое и в четыре руки играют что-то приятное, из салонного репертуара позапрошлого века. Серьезного вида музыкант и барышня, как раз одетая по моде того времени, еще немного поиграют, но остановятся лишь тогда, как все наконец займут места согласно купленным билетам, а капельдинеры (в такой обстановке билетерами их не хочется называть) задернут белые занавески, как бы отрезая ряды со зрителями от реального мира. И правильно сделают: Александр Грин, живший непростой писательской жизнью, как мало кто умел уводить читателя подальше от реальности в вымышленные миры.
Впрочем, у Екатерины Гранитовой на маленькой площадке, зажатой между двух секторов, эти два мира каким-то образом уживаются. Они сменяют друг друга, проникают один в другой, путая все карты, - где грубый постреволюционный мир с гриновскими женщинами, бытом, партийными писателями, а где дивный вымысел несуществующих городов?
Это было давно, это было давно,
В королевстве приморской земли:
Там жила и цвела та, что звалась всегда,
Называлася Аннабель-Ли….
Документальные и вымышленные герои Грина, их судьбы сплетаются и распадаются в единую историю, как узоры, необъяснимым образом складывающиеся в калейдоскопе, если его разок повернуть. Вот Вера Павловна - первая жена писателя, вот вторая - Ниночка, вступающая в диалог с портретом первой, - дамы состояли в переписке и помогали друг другу. А вот Фрези Грант, Томас Гарвей или Альфред Путано из "Нового цирка", "Крысолова", "Руки", "Фанданго", из повести "Бегущая по волнам". Компании не хватает разве что доверчивой Ассоль из "Алых парусов".
В белой комнате, как в камере-обскуре, только два актера - Дарья Семенова и Александр Гришин. Два с лишним часа она отвечает за женское окружение классика, он - за него самого. На ходу и, кажется, на лету они перевоплощаются в разных персонажей, изредка меняя костюм или его детали. Семенова легкая, делает это играючи, изящно вырисовывая характеры абсолютно разных дам, реальных и сочиненных. А вот Гришину посложнее приходится с образом Грина. Как известно, человек, легко летающий в своих фантазиях, был с непростым характером (и это еще мягко сказано), что не могло не отразиться на его судьбе.
С детства Грин (настоящая фамилия Гриневский) проявлял неуживчивость даже с близкими, был изгнан из гимназии, а с юности примкнул к эсерам под кличкой Долговязый. Несколько раз был арестован, бежал из тюрьмы, жил по поддельным документам. Ссорился с отцом, спасавшим его не раз, пил, играл в карты, проигрывая немалые гонорары. Не принял советскую жизнь еще яростнее, чем жизнь дореволюционную. Вот из такого "сора" росли полные романтики, фантазий и сказочных приключений его произведения. И артист Гришин, внешне совсем не схожий со своим героем, играет его с ироничной оценкой, но иронии не меньше, чем боли и горечи.
Грин во вполне реальных обстоятельствах - голодный Петроград, рынок, куда он пришел, чтобы продать книги и где познакомится с застенчивой барышней, торгующей книгами, в надежде в случае удачи купить что-то съестное. "Вы простудитесь, - сказала она, машинально защипывая поплотнее платок… - Простудитесь, потому что ходите с расхлястанным воротом. Подите-ка сюда, гражданин". Она взяла книги под мышку и отошла к арке ворот. Здесь, с глупой улыбкой подняв голову, я допустил ее к своему горлу".
Это фрагмент одной из лучших его повестей - "Крысолов", и описанная сцена имела место в жизни писателя, но дальше Грин уведет зрителей в мир иной, где тифозный бред закинет героя в мрачный лабиринт заброшенного здания, из которого трудно будет выбраться. А до этого будет новый цирк из одноименного рассказа, населенного пройдохами, плутами, лгунами, мошенниками, а также великими советами и проповедью любви. "Красивая и интересная жизнь может быть приобретена с помощью следующих предметов: электромотора, мясного порошка и вставных челюстей. Что касается любви, то лучший рецепт следующий: встав рано, следует обтереться холодной водой, выпить стакан сливок с мадерой, съесть сотню петушьих гребешков, дюжину устриц, пикули, кайенский перец, запить все это стаканом гоголь-моголя, чашкой шоколада, абсентом и затем купить хорошую лодку. В эту лодку можно заманить женщину трум-тум-тум".
"Его при жизни пытались вписать в категорию сказочников, что его очень раздражало. А Грин строил свой мир, он опередил свое время, - считает Екатерина Гранитова. - Трудно представить, что бы мог сделать писатель, имея в своем арсенале искусственный интеллект и виртуальную реальность. Сам Грин говорил так: "Я рассматриваю галлюцинацию как феномен строгой реальности". А критики отвечали: "Александр Степанович, мы ждем от вас, чтобы и фантазия была, и народу было бы понятно". Надеюсь, что время пришло и народу теперь будут понятны его "фантазии".
Артисты в белом пространстве то как два коверных - рыжий и черный, то как влюбленные, попавшие в переплет трагических событий и пытающиеся в них выжить. На мастерстве, обаянии проводят они два акта, вызывая как минимум интерес к миру, придуманному Грином.
Стихотворение Эдгара По "Аннабель Ли" в переводе К. Бальмонта по настроению рифмуется с этим затейливым миром литератора, умевшего своими фантазиями взломать время. Хотя бы на бумаге.
Это было давно, это было давно,
В королевстве приморской земли…
Еще один элемент, который играет немаловажную роль в спектакле, - это живая музыка, что, кажется, звучит постоянно в исполнении Максима Олейникова. И тут можно только сказать спасибо РАМТу и его руководству за то, что на спектакле малой формы, рассчитанном не более чем на 50 (!!!) зрителей, не сэкономили на живом звуке.
Для своего "Человека летающего" Гранитова выбрала небольшое белое пространство в театре, куда надо подниматься по узкой лестнице. Пока зрители разбираются с местами ("Где тут у вас первый сектор? А второй?"), звучит музыка. Ровно посередине между секторами за пианино сидят двое и в четыре руки играют что-то приятное, из салонного репертуара позапрошлого века. Серьезного вида музыкант и барышня, как раз одетая по моде того времени, еще немного поиграют, но остановятся лишь тогда, как все наконец займут места согласно купленным билетам, а капельдинеры (в такой обстановке билетерами их не хочется называть) задернут белые занавески, как бы отрезая ряды со зрителями от реального мира. И правильно сделают: Александр Грин, живший непростой писательской жизнью, как мало кто умел уводить читателя подальше от реальности в вымышленные миры.
Впрочем, у Екатерины Гранитовой на маленькой площадке, зажатой между двух секторов, эти два мира каким-то образом уживаются. Они сменяют друг друга, проникают один в другой, путая все карты, - где грубый постреволюционный мир с гриновскими женщинами, бытом, партийными писателями, а где дивный вымысел несуществующих городов?
Это было давно, это было давно,
В королевстве приморской земли:
Там жила и цвела та, что звалась всегда,
Называлася Аннабель-Ли….
Документальные и вымышленные герои Грина, их судьбы сплетаются и распадаются в единую историю, как узоры, необъяснимым образом складывающиеся в калейдоскопе, если его разок повернуть. Вот Вера Павловна - первая жена писателя, вот вторая - Ниночка, вступающая в диалог с портретом первой, - дамы состояли в переписке и помогали друг другу. А вот Фрези Грант, Томас Гарвей или Альфред Путано из "Нового цирка", "Крысолова", "Руки", "Фанданго", из повести "Бегущая по волнам". Компании не хватает разве что доверчивой Ассоль из "Алых парусов".
В белой комнате, как в камере-обскуре, только два актера - Дарья Семенова и Александр Гришин. Два с лишним часа она отвечает за женское окружение классика, он - за него самого. На ходу и, кажется, на лету они перевоплощаются в разных персонажей, изредка меняя костюм или его детали. Семенова легкая, делает это играючи, изящно вырисовывая характеры абсолютно разных дам, реальных и сочиненных. А вот Гришину посложнее приходится с образом Грина. Как известно, человек, легко летающий в своих фантазиях, был с непростым характером (и это еще мягко сказано), что не могло не отразиться на его судьбе.
С детства Грин (настоящая фамилия Гриневский) проявлял неуживчивость даже с близкими, был изгнан из гимназии, а с юности примкнул к эсерам под кличкой Долговязый. Несколько раз был арестован, бежал из тюрьмы, жил по поддельным документам. Ссорился с отцом, спасавшим его не раз, пил, играл в карты, проигрывая немалые гонорары. Не принял советскую жизнь еще яростнее, чем жизнь дореволюционную. Вот из такого "сора" росли полные романтики, фантазий и сказочных приключений его произведения. И артист Гришин, внешне совсем не схожий со своим героем, играет его с ироничной оценкой, но иронии не меньше, чем боли и горечи.
Грин во вполне реальных обстоятельствах - голодный Петроград, рынок, куда он пришел, чтобы продать книги и где познакомится с застенчивой барышней, торгующей книгами, в надежде в случае удачи купить что-то съестное. "Вы простудитесь, - сказала она, машинально защипывая поплотнее платок… - Простудитесь, потому что ходите с расхлястанным воротом. Подите-ка сюда, гражданин". Она взяла книги под мышку и отошла к арке ворот. Здесь, с глупой улыбкой подняв голову, я допустил ее к своему горлу".
Это фрагмент одной из лучших его повестей - "Крысолов", и описанная сцена имела место в жизни писателя, но дальше Грин уведет зрителей в мир иной, где тифозный бред закинет героя в мрачный лабиринт заброшенного здания, из которого трудно будет выбраться. А до этого будет новый цирк из одноименного рассказа, населенного пройдохами, плутами, лгунами, мошенниками, а также великими советами и проповедью любви. "Красивая и интересная жизнь может быть приобретена с помощью следующих предметов: электромотора, мясного порошка и вставных челюстей. Что касается любви, то лучший рецепт следующий: встав рано, следует обтереться холодной водой, выпить стакан сливок с мадерой, съесть сотню петушьих гребешков, дюжину устриц, пикули, кайенский перец, запить все это стаканом гоголь-моголя, чашкой шоколада, абсентом и затем купить хорошую лодку. В эту лодку можно заманить женщину трум-тум-тум".
"Его при жизни пытались вписать в категорию сказочников, что его очень раздражало. А Грин строил свой мир, он опередил свое время, - считает Екатерина Гранитова. - Трудно представить, что бы мог сделать писатель, имея в своем арсенале искусственный интеллект и виртуальную реальность. Сам Грин говорил так: "Я рассматриваю галлюцинацию как феномен строгой реальности". А критики отвечали: "Александр Степанович, мы ждем от вас, чтобы и фантазия была, и народу было бы понятно". Надеюсь, что время пришло и народу теперь будут понятны его "фантазии".
Артисты в белом пространстве то как два коверных - рыжий и черный, то как влюбленные, попавшие в переплет трагических событий и пытающиеся в них выжить. На мастерстве, обаянии проводят они два акта, вызывая как минимум интерес к миру, придуманному Грином.
Стихотворение Эдгара По "Аннабель Ли" в переводе К. Бальмонта по настроению рифмуется с этим затейливым миром литератора, умевшего своими фантазиями взломать время. Хотя бы на бумаге.
Это было давно, это было давно,
В королевстве приморской земли…
Еще один элемент, который играет немаловажную роль в спектакле, - это живая музыка, что, кажется, звучит постоянно в исполнении Максима Олейникова. И тут можно только сказать спасибо РАМТу и его руководству за то, что на спектакле малой формы, рассчитанном не более чем на 50 (!!!) зрителей, не сэкономили на живом звуке.
Марина Райкина // "Московский комсомолец" // 15.05.2024