Денис Шведов: "Хотелось в рамках российского проекта чем-то удивить зрителя"

Если уползаешь с площадки после съемок без сил, значит, что-то удалось, уверен Денис Шведов. Актер фанатично относится к своей профессии и готов ради зрелищного кадра мерзнуть, осваивать приемы рукопашного боя и десять часов не сходить со сцены. Он гоняет на мотоцикле с байкерами и гордится роуд-неймом "Актер". Снимается в спортивной драме про волейбол, где играет тренера сборной России, и учится танцевать. 26 ноября на канале РЕН ТВ состоится всероссийская телевизионная премьера остросюжетного экшена "Оборотень", в котором Денис Шведов сыграл главную роль. Накануне "Известия" встретились с артистом и расспросили о съемках сериала.

- Режиссер Анна Курбатова считает, что "Оборотень" - экшен-притча. Как бы вы определили жанр этого сериала?

- Мне кажется, "Оборотень" - забойный экшен, в котором человек идет из точки А в точку Б и, когда нужно, использует силу. А нужна она ему практически все время действия сериала.

- Как вам работалось в забойном экшене под началом хрупкой девушки-режиссера?

- Это вызывает уважение. Потому что серьезный жанр, потому что Петербург и зима. Спросите любого артиста, каково это. Мало кто согласится сниматься в зимнем Питере (смеется).

Взяться за такой проект в сложный сезон, да еще и с такими неуправляемыми артистами, как я и Максим Щеголев, - это серьезный вызов! Хотя Максим прекрасный партнер, великолепный артист.

- В фильме много боевых сцен. Чувствуется, что была серьезная подготовка. Кто помогал вам в этом?

- Моя благодарность постановщику трюков Алексею Абрахманову. Все то зрелищное, что есть в этом фильме, - его заслуга. Я ходил к нему на тренировки недели три. Мы готовили трюки, драки. А затем уже снимали. По ощущениям это можно описать так: если уползаешь с площадки после съемок без сил, значит, что-то удалось.

- А что, были дни, когда уползать приходилось?

- Очень много таких дней, потому что в каждой серии было по три-четыре экшен-сцены, чаще всего с драками. А это же еще и несколько дублей, да и снимали на холоде. Частенько хотелось, чтобы меня просто взяли, увезли домой и положили отдыхать.

- Какие еще сюрпризы приготовил вам Питер?

- Самое зловещее место в Петербурге - это Кронштадтский форт. Там не спасает никакое утепление. Как бы ты ни оделся, каких бы согревающих штук ни подложил - ничего не работает. Удивительно красивое место, но беспощадное ко всей съемочной группе. И при этом Кронштадтский форт - самое впечатляющее место съемок.

Все это время я был максимально окружен вниманием группы. Продюсерский цех помогал пережить испытание холодом и непогодой. А еще были тяжелые съемки боевых сцен и полное отсутствие сил, нехватка солнца и близких. Но я находился в комфортной обстановке. Это очень важно для работы. Я видел, как ребята старались, и иногда они делали даже больше, чем могли. За эту заботу большое спасибо продюсерам. И если бы не мой агент Галина Алекперовна, вряд ли бы я попал на этот крутой проект.

- По сюжету ваш герой много дерется, но в ход не идет никакое оружие. Вам было интересно освоить новые приемы боя?

- Конечно, очень просто взять арматуру и ударить, но мы же в кино. И хочется, чтобы на экране все выглядело изящнее, интереснее, смотрибельнее. Плюс, есть очень много примеров из западных блокбастеров, которые мы видим и знаем. Хотелось в рамках российского проекта чем-то удивить зрителя. Поэтому Алексей Абрахманов придумал, что мой герой только в самых крайних ситуациях использует оружие.

Наверное, самым неожиданным предложением было драться с помощью банковской карты и картинной рамы. Это последнее, что пришло бы мне лично в голову. Или хрустальные подвески, становящиеся оружием. Но, мне кажется, в тот момент человек искал любое средство, которое может максимально быстро и наверняка нейтрализовать противника. Он не думал, не выбирал. Просто взгляд упал на светильник, он и схватил подвески.

Я читал, что спецагентов именно так и готовят, - чтобы они с любым предметом могли пойти на противника.

- Вы снялись не в одном боевике. Чем бы выделили работу в сериале "Оборотень"?

- Выделил бы ее в подходе создателей к экшен-сценам. Все самые любопытные моменты в профессии складываются из мелочей. И то, как, например, постановщик подходит к сцене нейтрализации охранника, вызывает уважение. Герой ведь может подойти сзади, дать по голове. А тут хитро, оригинально, с особым захватом. Не банально. И каждое движение было отрепетировано. Одно неловкое движение - и партнер может пострадать. И вот уже колено летит в голову. На площадке такого не бывало, а вот на тренировке случалось.

- Создатели "Оборотня" хотели развить сюжет таким образом, чтобы зрители закрывали глаза от страха. А вам в жизни случалось серьезно напугаться?

- Я все возможное время, когда позволяет погода, езжу на мотоцикле. Раз в сезон происходит такой момент, когда думаешь: "Ну, все. Все… Сейчас будет …" Тут хочется подобрать какое-нибудь матерное слово. Самые страшные моменты в жизни были из-за езды на мотоцикле. Во многих автошколах учат падать.

- Это как?

- Бросать мотоцикл и прыгать. Но в этот момент все время кажется, что я-то удержу и прыгать не надо. Во-первых, потому что дорого...

- А если просто не ездить на мотоцикле?

- Невозможно. Если вы сели на него один раз, то уже - все. За руль автомобиля сажусь только зимой. Байкеры любят на мотоцикле просто ехать куда-то. И я так же. Я не из тех, кто виляет между автомобилями на трассе.

- Вы ездите на байк-шоу?

- Конечно. Каждый год проводится мотофестиваль BIKER BROTHERS. И уже лет десять я со своим клубом принимаю в нем участие.

- Как к вам, человеку популярному, относятся ваши собратья по мотоклубу?

- Максимально позитивно. У меня даже роуд-нейм "Актер".

- Вас когда-нибудь накрывала звездная болезнь так, чтобы вы сами себя останавливали?

- Это как? Я что, должен кидать в художника по гриму кисти? Да нет, конечно.

- А когда так ведут себя ваши коллеги?

- Я их не осуждаю. Это их реакция на происходящее. Может, у них что-то болит. Ну почему-то они так себя ведут. Наверное, если это заденет меня, я смогу сказать в ответ. Но не хотелось бы с этим сталкиваться.

- Кроме кино, вы служите в Российском академическом молодежном театре. Каков ваш стаж?

- С 2006 года. 17 лет получается.

- Вы вздохнули! Вас это утомляет?

- Нет совершенно. Просто ты работаешь сезон за сезоном, и некогда задуматься. А потом посчитал - 17!

- Как вы относитесь к званиям?

- Бесплатный проезд в метро никогда не помешает.

- И повышенная пенсия тоже.

- Только ради этого можно служить в театре (смеется).

- Вы копите себе на старость? Откладываете деньги?

- Нет. Я все транжирю. Надо жить сегодня. Сегодня!

- Хорошо. Сегодня есть кино, театр, роли. А если не будет?

- Найду чем заняться. Я свет могу ставить, опыт имею. Если нужно.

- В каких спектаклях вас можно увидеть на сцене РАМТа?

- В спектакле Егора Перегудова "Сны моего отца" и в постановке худрука театра Алексея Владимировича Бородина "Нюрнберг". Два раза в месяц ставят их в афишу.

- В репертуаре не так давно еще был "Берег утопии" Тома Стоппарда, в котором вы играли. Это был самый масштабный проект российского театра, самый продолжительный спектакль.

- Да. Он начинался в 12 дня, а заканчивался в 22 ночи. 10 часов шел!

- Сложно ли вам работать в такой постановке?

- В конце спектакля нет ни голоса, ни сил, но при этом до дома тебе позволяет доехать невероятный отклик зрителей, которые с тобой прошли весь этот путь. И полученная энергия тебя еще дня два минимум переполняет. "Берег утопии" - это самые невероятные театральные впечатления, полученные мною за всю жизнь. Я скучаю по нему.

- Что для вас само служение в театре?

- Особые атмосфера, существование, искусство. Театр - это столкновение с самим собой. Если кино мы сняли и уже не можем ничего переделать, то на сцене спектакль зреет, становится лучше. Ты сам постоянно делаешь какие-то открытия. Можешь сыграть сцену или спектакль в определенном ключе, настроении. Это живой процесс, который ничем заменить невозможно.

- Когда вам предложили в спектакле "Сын моего отца" сыграть Урода, как вы отнеслись к подобному предложению?

- Участвую без проб. Всегда готов. Думаете, если герой обладает какими-то физическими недостатками, то он может отпугнуть? Нет. Квазимодо ведь тоже играли очень известные артисты. Да и у Сирано нос выдающийся. Я отношусь к этому так: надо значит надо.

- А есть ли недостатки у актера Дениса Шведова? Чего боятся продюсеры?

- (Задумался). Ну, я не пью.

- Это - плюс.

- Единственное, за что волнуются продюсеры, - когда я летом на смены приезжаю на мотоцикле.

- Вас надо страховать.

- А тут страхуй - не страхуй… Хотя страховка покроет съемочный день.

- Вы соглашаетесь на работу с дублером?

- Конечно. Ведь наша задача - обмануть зрителя. Не показать, что я умею прыгать с десятого этажа, а сделать так, чтобы они в это поверили. Если я не умею делать какие-то трюки, это за меня сделает профессионал. У нас очень часто бывает, что люди занимаются не своим делом. Все сталкиваются с этим. Так и в кино. Оно станет только лучше, если каждый будет заниматься тем, что умеет лучше всех.

- Над чем сейчас работаете? Что предлагают?

- Сейчас снимаюсь в двух проектах. В сериале "Танго" режиссера Сергея Сенцова моей партнершей стала Юлия Снигирь. Мы учимся с ней танцевать. А второй - "Не подведи меня" братьев Пресняковых. Это история про волейбольный матч сборной России против сборной Бразилии на Олимпийских играх 2012 года, когда мы победили, проигрывая 2-0. Я играю тренера сборной Владимира Алекно. Съемки проходили в Будапеште и продолжатся в России.

- Есть ли у вас нереализованное желание сыграть какого-то персонажа?

- Нет. Все зависит от сценария, режиссеров, партнеров. Это может быть что угодно. И самая банальная пьеса с интересным решением может стать шедевром и мечтой любого артиста. Важно, чтобы мне было комфортно с людьми и им со мной.

- Сейчас сериалы по качеству порой затмевают полный метр. И вот уже актеры стремятся сниматься в том, что некогда называлось "мылом". Вы как относитесь к работе в сериалах?

- Как врач. Он же не может прийти на работу и спросить: "Что у нас сегодня, аппендицит? А-а-а, ерунда". Или: "У вас операция на сердце? Да, здесь я приложу усилия". Ну это же невозможно. Это моя работа, и я ее люблю.

Зоя Игумнова / "Известия" / 23.11.2023