Пресса о спектаклях

Театр нащупывает свою дорогу к классику, продвигаясь вперед маленькими шажками, аккуратно счищая с наследия "буревестника революции" идеологические напластования. Молодые РАМТовские режиссеры обращаются к произведениям, практически не имеющим сценической истории, чтобы показать зрителю Горького, который ему пока мало знаком... Какова же истинная цена этой исповеди, если писавший ее все равно остается в убеждении, что "у человека нет сил протестовать против подлости в себе самом", а последней фразой становится брошенное людям брезгливое "Надоели"? Однозначного ответа нет ни у Горького, ни у создателей спектакля.

Проблема ли - двойственность человеческой натуры, когда думаем одно, а живем по другим правилам? Или дело в цене вопроса? А если обнаружится под кажущейся интеллигентностью, человечностью, добропорядочностью какая-то дыра, никчемное нутро, от которого никуда не деться, разве что себя приучить быть честным? Зверь, которого надо надрессировать? Карамора, прыгнув в эту бездну, решает проверить все собой и… заходит в тупик.