Пресса о спектаклях

Дети всегда такие, какими мы позволяем им быть. Или какими нам удобно их видеть. Дети всегда, во все времена нуждаются не просто в дисциплине, порядке, правилах, которые могут узнать только от нас, взрослых. Это дала своей воспитаннице и Энн Салливан. Но они еще нуждаются и в системе координат. В которой по оси абсцисс заложена безусловная любовь и уважение. Но по оси ординат всегда - растущая требовательность. И это тоже показала зрителям непреклонная мисс. И только тогда возникает чудо: шлифуется характер, раскрывается мир, невзрачный диковатый камешек-алмаз становится бриллиантом чистой воды - блистающей всеми сокровищами души личностью.

"Сотворившая чудо" - спектакль революционный. В РАМТе, исконно мужском театре, где уже много лет царит "патриархат", где среди женщин сложно отыскать яркую, незабываемую личность, вдруг родились две "звезды". Родились внезапно, как-то вдруг, будто невзначай: ведь и Галибина, и Матюхова работают здесь уже давно и ролей на своем пусть молодом, но все же веку переиграли немало.

Трудный зритель так именно себя и повел, как предполагалось. Хихикал над репликами, над тем, как "забавно" ломала слепая Элен стулья и мазала кашей лица домашних. Потом стало тише, и на три последующих часа установилась тишина. Они смотрели и понимали. Невзрослые еще люди - людей. На выходе показывали поднятые вверх большие пальцы рук - знак наивысшего одобрения.

Во время представления пьесы Гибсона "Сотворившая чудо" переполненный зрительный зал Молодежного театра находился под каким-то гипнозом. Он плакал, вскрикивал, замирал, вжимался в кресла от пробегающего по спине озноба, потому что не мог оставаться равнодушным к судьбе человека, не способного видеть закаты и рассветы, слушать шум ветра и шелест травы, петь песни и читать стихи. Зрители начинали по-новому оценивать и свою собственную, такую, как выяснилось, богатую на ощущения и чувства, жизнь. Словом, спектакль воздействовал на публику и как своего рода сеанс психотерапии.

...вопреки постановочной архаике, начинается настоящий театр, граничащий с настоящей, не "адаптированной" жизнью. Актриса, чей имидж зачастую использовался в амплуа клоунессы, выдала публике блистательный синтез характерности, психологии и потрясающей достоверности. Взвалила весь спектакль на свои крепкие плечи и благополучно донесла до финала.

В новом спектакле актрисы не строят рож, не принимают нелепых поз и специально не работают на публику, оставаясь гомерически смешными в рамках предлагаемых драматических обстоятельств. И хотя теперь бывших соперниц невозможно принять за ровесниц - одна из них настолько органично сумела передать повадки ребенка, лишенного слуха и зрения, что трудно признать в ней взрослую актрису,- отношения героинь все равно остаются борьбой двух женщин с характером.